Алексей Пахомов «Про свою работу»

Я родился 2 октября 1900 года, в деревне Варламове Вологодской губернии, в крестьянской семье. Крестьянские дома в нашей местности строились большие, в три-четыре избы под одной крышей. В нашем доме было три избы, в одной вся семья жила зимой, в другой летом, а третья была «горница», там не жили совсем, это была изба для красоты. Светлая горница вся от потолка до пола, как обоями, была оклеена старинными лубочными гравированными картинками с ручной раскраской.

Большие книжки для маленьких: иллюстрация детской книги

Возвращаясь к лучшим детским книгам года, неизменно задаешься вопросом: «Что же делает обычную книжку с картинками произведением искусства?» — вопросом, посвященному, главным образом, образовательной роли, которую иллюстрированная книга играет в нашем эмоциональном, психологическом, социальном и эстетическом развитии.

Inside the Rainbow: русская детская литература 1920-1935 гг — в картинках

Ранний советский период был удивительно богат на детскую иллюстрированную литературу. Недавно вышедшая в издательстве Redstone Press книга «Inside the Rainbow: Russian Children’s Literature 1920-35: Beautiful Books, Terrible Times» приоткрывает дверь в этот поразительный мир. Впервые читатель может увидеть репринты редких уникальных изданий — прекрасных работ, рожденных в ужасные времена российской истории.

Карина Зурабова «Человек искусства»

Евгения Монина вспоминают весело. Знакомые, коллеги, друзья-художники. «Он встречался с рыцарями и королями, любил беседовать с великанами и шутами. Но больше всего любил художник освобождать прекрасных принцесс, запертых в пещере ужасным огнедышащим драконом. Все драконы, вампиры, чародеи и прочая нечисть, как огня, боялись нашего художника: нрава он был весёлого и умел так высмеять в своих рисунках какого-нибудь злодея, что все вокруг начинали безудержно хохотать над ним. А мы знаем, что любой, даже самый страшный людоед, если его осмеют, немедленно теряет всю свою силу», — это пишет художник Лев Токмаков.

Мария Скаф «Петр Сис: травма, история, карта»

Петр Сис — чешский иллюстратор, живущий в Америке, — с момента первых публикаций в России вызывает у литературной общественности сложные чувства. Сначала разгорается жесточайшая дискуссия при составлении списка Гайдаровки «100 новых книг для детей», в которой Ксения Молдавская называет «Стену» Сиса «лживой и подлой», а Алексей Копейкин — в принципе «недостойной обсуждения», затем BiblioГид (во главе которого, впрочем, все тот же Копейкин) жалеет, что чешского иллюстратора удостоили Медали Андерсена. То есть понятно, конечно, что победе Спирина мы бы все обрадовались больше, но в рамках шорт-листа, в который Спирин, увы, не попал, у жюри и выбора особенного не было. Ну и, наконец, читатели, оставляющие отзывы на «Лабиринте», негодуют по поводу «тенденциозности» все той же «Стены» и обилия в ней «кричащих слов» (которые, меж тем, лишь копируют стилистику агитационного плаката). В результате изданная первой, самая известная книга Сиса обеспечивает иллюстратору довольно сомнительную репутацию пропагандиста и истерика, что на самом деле далеко от истины.

Виталий Амурский «Как находят себя»

Давиду Хайкину долго не везло. И не потому, что кто-то «затирал» его. Не везло на свое «я». Хайкин начал работать как профессиональный художник в начале пятидесятых годов, когда большинство художников находилось в плену «принятых норм». Десятки книг явились результатом его иллюстраторской деятельности. Но кто знал этого художника?Заметили его, заговорили о нем — недавно. Заговорили так, будто вместе с книжками «Соловьята» А.Сиххата и А.Шаика, «Ласточка» — небольшим сборником армянских народных песенок в переводе И.Токмаковой, «Подснежник» — таджикскими народными детскими песенками в переводе Н.Гребнева, «Ласковые песенки» — азербайджанской народной поэзией в обработке А.Ахундовой и другими произведениями, выпущенными издательством «Детская литература», в середине шестидесятых годов в нашу книжную графику пришел совершенно новый художник.

Инна Демкив «Цветные сны»

Во всем мире мальчишки и девчонки читают одни и те же сказки, любят одних и тех же героев и обязательно разглядывают рисунки, ведь без них у книжки нет души. Язык общения тут значения не имеет, потому что детские иллюстрации интернациональны и понятны без слов. «Поймать» Максима Митрофанова, известного московского художника-иллюстратора, практически невозможно. Вечно работающий, неунывающий, участвующий в различных проектах и выставках востребованный художник! И все-таки мне повезло: на выставке московских иллюстраторов, проходившей в Таллиннском Доме детской литературе, я не только увидела чудесные, излучающие радость и свет рисунки Максима, но и взяла у него интервью.

Алексей Копейкин «Душевное тепло в детской книге — самая драгоценная субстанция»

Алексей Копейкин, главный редактор сайта детской книги «Библиогид», заведующий отделом рекомендательной библиографии Российской государственной детской библиотеки, в интервью с Юлией Кузнецовой: о полифонии в детской книжной иллюстрации, о том, что важнее для художника — владеть техникой или иметь свою интонацию и о том, почему важно при выборе книги доверять только себе.

Николай Попов «Об иллюстрации»

Применительно к искусству понятия «должно» «не должно» вызывают у меня чувство настороженности, если не опасения. Ведь говорить об этом можно лишь в плане того, каким бы нам хотелось или не хотелось видеть искусство или, в контексте темы, — иллюстрацию. Мне бы не хотелось, чтобы наша иллюстрация сегодня подменяла свою прямую функцию познания, в широком смысле слова, украшательством. Такая тенденция в настоящее время возникла, вернее, она «переплыла» к нам в иллюстрацию от оформителей 60-70-х, и меня беспокоит то, что образно-пластическая информация, которая закладывается в сегодняшнюю иллюстрацию, часто не превышает ту информацию, которую мы с трудом можем «выжать» из орнамента.

Александра Иванова-Аннинская «Счастливица»

С первого взгляда она поражала жизнерадостностью и невероятной копной волос. В их золотистом курчавом ореоле ее лицо, выразительное и подвижное, казалось худым. Мы жили неподалеку от нее и вполне могли бы приезжать к ней сами, но Лида обязательно заезжала за нами на машине, а в конце вечера привозила домой. По дороге она без умолку говорила, весело, остроумно, и казалось, что машина едет, самостоятельно выбирая путь, а Лида держит руки на руле просто так, для удобства. Было заметно, какое удовольствие она испытывает и от быстрой езды, и оттого, что четырехколесное создание столь послушно ей. В одну из таких поездок она рассказала, как впервые встретилась с Николаем Эстисом.