Серия книг японского писателя и художника Кадзуо Ивамура «14 лесных мышей» раскрывает подробности жизни трёх поколений одного мышиного семейства. Дедушка, Бабушка, Папа, Мама и их десять разновозрастных детей не то чтобы переживают невероятные приключения, но их бытовые заботы вроде похода за грибами или на пикник, стирки в лесном ручье или выращивания тыквы показаны трогательно, детально и с любовью. Наравне с темой Семьи красной линией через все книги проходит тема Природы и кажется, что эти два понятия тесно связаны в представлении Ивамура-сан.
Алексей Евдокимов поговорил с писателем о том, как события детства накладывают свой отпечаток на сюжеты книг, сколько времени у него уходит на создание истории и почему Шестик все время падает.
Здравствуйте, Ивамура-сан! Благодарю вас за время, отведённое на это интервью, и, конечно, за саму серию «14 Лесных Мышей». Позвольте начать с вопроса об истоках вашего творчества. Ваши работы, кажется, всегда указывают на тесную связь искусства и природы, что для вас было первым? Это природа воспитала в вас чувство прекрасного или же изучение искусств обострило восприятие природы?
Началось всё, пожалуй, с того, что я изучал лепку в Токийском Университете Искусств. Я поступил на отделение ремёсел, где проходил курсы основ рисования, скульптуры и дизайна, а также занимался обработкой металлов, керамики и лакировочных работ. Я своими руками изучал работу с предметами с помощью разных материалов. Тогда для себя я усвоил, что рисовать — это значит «наблюдать вблизи».
Когда я готовился к работе с серией «14 Лесных Мышей», я понимал, что хочу жить за городом, не в Токио. Так мы с семьей переехали в сельскую местность в 120 километрах к северу от Токио. Мы построили свой дом в роще и начали жизнь, очень сильно напоминающую жизнь героев моих книг.
| Купить в Лабиринте |
Книги из серии о лесных мышах демонстрируют как характерный для Японии стиль условно «мультипликационной» рисовки, так и высокую детализацию работ западных художников-анималистов или даже авторов атласов растений, популярных в 18-19 вв. Какие факторы сформировали вашу технику работы с иллюстрациями?
Это интересная оценка, мне такого раньше не говорили. Полагаю, мой японский стиль обусловлен тем, что я живу в Японии, это мой климат, и я рисую растения, которые окружают меня. А сходство моей техники с западной живописью можно объяснить тем, что я тяготею к реалистичному изображению объектов и детально прорисовываю, например, растения – это общая черта и японской и западной художественной традиции.
Кто из художников вызывает у вас уважение?
Я люблю работы Иссона Танака, Питера Брейгеля и Эндрю Уайета. Мне нравится также стиль литографий Феликса Хоффманна, то, как он работал с тонами и оформлением иллюстраций.
Помимо серии о лесных мышах, у вас есть еще небольшой цикл книжек-картинок «Семь Мышат», который в России не издавался. Связаны ли эти серии между собой?
Когда я начал подготовку к работе над «14 Мышами», мой друг, автор книг для детей Харуо Ямасита, попросил меня проиллюстрировать его книгу «Семь Мышат». Он писал текст, я его иллюстрировал. Но мышата, которые катаются на поезде или отдыхают на пляже далеки от того мира, который я хотел показать, и поэтому я остановился на четвёртой книге этого цикла и сконцентрировался на своём.
У вас ещё есть серия в шести книгах «Бельчата», как появились они?
«Бельчата» — это ещё одна серия, над которой я работал, готовясь к «14 Мышам». Белки живут на деревьях, мыши живут на земле. Я понимал, что могу сделать абсолютно две разные серии. В семье Бельчат всего три малыша, это большое отличие от «14 Мышей». Все эти три цикла публиковались разными японскими издательствами.
По вашим работам видно, что вы знаете и любите природу. Где вы провели своё детство? Насколько обстановка ваших книг близка к той, в которой вы жили?
Моё детство пришлось на разгар Второй Мировой Войны. Американцы бомбили Токио всё чаще и чаще, и я вынужден был покинуть Токио и эвакуацию провёл в префектуре Акита на севере Японии, где жили мои дедушка и бабушка. Моя семья была разбросана по стране. Мы со старшим братом прошли страхи войны, одиночество и разлуку с родителями, нам приходилось голодать. Но Акита оказался тихим регионом, богатым на рисовые поля и сады, воспоминания о природе этих мест надолго остались со мной.
После войны мы с семьёй воссоединились в Токио. Город был сожжён, у нас не было дома, и мы снимали крохотную комнату в четырнадцать метров, где ютились ввосьмером. Но опять же нам повезло, потому что дом, в котором мы жили, находился на окраине, вокруг были рисовые поля, недалеко протекала речка. Природа стала для нас игровой площадкой. Мы были очень бедны, нам часто нечего было есть, но мои родители всегда творчески решали эти проблемы. Эти воспоминания составили основу всей серии «14 Лесных Мышей», ведь мыши вынуждены начинать всё с чистого листа.
Ваша история объясняет сюжет книги «Переезд». А другие книги тоже пересекаются с вашей биографией?
Ни одна другая книга не отражает так полно мою собственную историю как эта, но я всегда полагаюсь на свой детский опыт, когда работаю над такими историями.
Хотел спросить, есть ли у вас истории, где Шестик не падает? Дочь всегда спрашивает, почему Шестик снова упал?
Хм, не знаю, что сказать. Мне кажется, гораздо интереснее самому найти ответ. Не в этом ли радость чтения книг?
Ваши книги часто сочетают развлечение с обучением, в них можно не только следить за приключениями мышат, но и познавать окружающий мир. Например, в некоторых книгах на форзаце отдельно изображены и подписаны растения и грибы, или возьмём «Стрекозиный пруд» — я вообще не представлял, что стрекозы бывают разные. Ну и имена мышат, наша дочь выучила счёт благодаря Первышу, Вторышу и, конечно, Девосе и Десе…
У меня не было намерений сделать мои книги обучающими. В первую очередь я всегда хотел, чтобы дети могли получать удовольствие от моих иллюстраций, чтобы моя работа трогала их сердца.
Я всегда стараюсь добиться в своих иллюстрациях и текстах максимальной выразительности, которую я себе могу позволить в данный момент. В случае «14 Лесных Мышей» я создал семью с десятью детьми не из каких-то педагогических побуждений, но потому что десять – это максимальное число, которое понятно большинству детей. Плюс так мне было проще наделить каждого из персонажей индивидуальностью.
Но за десятью детьми в одной семье невозможно уследить! Иногда и с двумя не просто справиться…
Иногда трудно справиться с двумя? На самом деле, это не так сложно. Для серии, так или иначе, десять подходило лучше всего. Я хотел, чтобы читатели наслаждались тем, как персонажи раскрываются от книги к книге. Слишком мало мышат – это скучно, слишком много – это чересчур. Десять – это ведь стандартное число. В России разве не так?
Да, с этим не поспоришь. Мышата всегда едят вместе, и совместный приём пищи – это неотъемлемая часть ваших книг. Насколько, по-вашему, это важно – обедать всей семьёй?
«Семья и природа – это источник счастья». Таков лейтмотив всей серии «14 Лесных Мышей», и сцена совместного приёма пищи символизирует это счастье. Мне кажется, что еда – это основополагающая радость и основа жизни всех существ, поэтому я забочусь о том, чтобы мышата хорошо поели или хотя бы перекусили в каждой книге. Думаю, эту серию потому и любят читатели в разных странах.
Ивамура-сан, а вы готовите дома сами?
Я готовлю для себя два раза в неделю. Когда у моей стряпни плохой вкус, я думаю, что мне надо больше практиковаться. Когда получается вкусно, я говорю себе, что славно потрудился.
В вашей книге «Парад Грибов» мышата участвуют в шествии лесных обитателей, несущих священные паланкины микоси, это один из тех случаев, когда вы напрямую обращаетесь к традиционной японской культуре. Почему вы выбрали такой образ лесного празднования для этой книги?
Внимательно наблюдая за природой, я начал чувствовать в ней присутствие «бога». Не одного бога как в монотеизме у христиан или мусульман, но некое анимистическое божество, тождественное природе. И я не говорю здесь о какой-то конкретной религии. Зима приближается, лес меняет свой облик, появляется великолепие жёлтого и красного, чья-то жизнь подходит к концу, а кто-то засыпает на долгую зиму. Лесные создания выражают своё почтение богу природы и празднуют цикл перерождения. Этот тот Парад Грибов, который я видел в лесу.
Этот взгляд, кажется, тесно связан с японской традиционной религией, насколько синтоизм распространён сегодня в Японии?
Святилища дзиндзя можно найти по всей стране, многие ходят молиться на Новый Год, чтобы следующий год прошёл в мире. Кроме того, во многих областях проводятся фестивали урожая летом и осенью. Японцы видят богов максимально приближёнными к природе, это понятно даже потому, что синтоистские святилища и буддистские храмы часто располагаются в лесах и горах.
А вам не хотелось добавить больше таких традиционных элементов в серию? Кстати, вы сами принимаете участие в таких парадах? Вам доводилось носить микоси?
В книге «Праздник Луны» я также показал бога в природе. Мне приятно, что благодаря своим книгам я могу познакомить людей во всём мире с частью японской культуры. Я носил микоси, когда был ребёнком. Теперь я просто хожу посмотреть. В моём городке такой фестиваль проводится в июле. Когда я работал над «Праздником Луны», я ездил посмотреть фестиваль Сандзя в Асакуса, Токио.
«Праздник Луны»? К сожалению, у нас эта книга ещё не выходила. Надеюсь, что в скором времени мы увидим её на русском. А сколько времени у вас обычно уходит на одну книгу? Как часто бывает, что вы отметаете какие-то идеи в сторону во время работы?
Обычно на одну иллюстрированную книгу у меня уходит несколько лет, если брать в расчёт подготовительный этап, когда я продумываю концепцию. Когда идея созрела, я приступаю к работе над макетом и вношу какие-то изменения, прорисовываю растения и другие элементы, в конце делаю набросок и затем уже рисую чистовик.
Время года – очень важный элемент моих книг, поэтому если я упустил какой-то конкретный период, мне приходится отложить работу над определённой частью на целый год. В целом я отказался от двух или трёх сюжетов, каждый раз это случалось примерно на полпути.
В «14 Мышах» иллюстрации сопровождаются лаконичными подписями, которые напоминают мне традиции японской поэзии хайку. Текст, кажется, играет последнюю роль в ваших книгах. Можно ли сказать, что несмотря на это ваши книги предназначены для совместного чтения родителей с детьми?
В этих книгах картинки говорят с читателями сами. Нельзя просто прочитать текст и перевернуть страницу. Рассматривая мои иллюстрации, вы найдёте много интересного, в этом всё удовольствие. Текст существует для того, чтобы выразить то, что не может выразить иллюстрация, он делает мир иллюстрированной книги шире и богаче – как для детей, которые слушают родителей, так и для родителей, которые читают детям.
«14 Мышей» известны во всём мире, как часто вам приходят письма читателей?
Я иногда получаю письма из-за моря, хотя не так часто. Но у меня была возможность пообщаться с моими читателями благодаря издательствам в разных странах – Франции, Германии, Швейцарии, Тайване и Китае. Меня приглашали в эти страны, я подписывал свои книги, мы разговаривали. Мне очень повезло, что у меня столько читателей.
Сегодня жизнь в больших городах часто является причиной постоянного стресса. Множество молодых семей в России не могут позволить себе иметь много детей и в Японии есть похожие проблемы. Насколько «14 Мышей» популярны в Японии сегодня? Вы чувствуете, что эти книги сейчас актуальны как никогда раньше?
Это правда, в Японии молодым родителям трудно вырастить несколько детей. Но я не замечал, чтобы это как-то влияло на популярность серии. Эти книги переходят от родителей к детям вот уже четыре поколения, они занимают в сердцах читателей особое место, они в ходу уже 37 лет.
Ивамура-сан, вы чувствуете, что ваши работы делают мир лучше?
Мне трудно сказать, делают ли мои книги напрямую этот мир лучше. Но я вижу надежду в том, что мои основные читатели — это дети. Я бы хотел, чтобы дети и взрослые в разных странах продолжали читать «14 Мышей» и становились с помощью этих книг друзьями. Я искренне желаю, чтобы люди хранили и лелеяли свои детские воспоминания, чтобы они помогали им перейти границы стран и поколений и построить всем вместе прекрасный процветающий мир.
Благодарим за организацию интервью издательство «Самокат», Юрике Ёсиде и Евгению Карпенко.
