Иллюстратор Елена Антимонова
В каждый приезд в Ригу, начиная с 1971 г., рядом с нами звучало имя художницы, которую сначала упоминали как молодую и очень талантливую, потом как высоко ценимую в узком кругу посвященных и творческих людей, потом как завоевавшую несмотря ни на что даже и официальное признание. Сегодня Елены Антимоновой нет среди живущих, но ее тонкие, лиричные, глубокие, иногда озорные графические работы, книжные иллюстрации, в том числе к античной классике, ее, наверное, последняя работа – иллюстрированная книга о ее родном городе, снискали ей безусловно заслуженное место в надоблачном ареопаге творцов, куда не нужны формальные рекомендации, анкеты и удостоверения члена союзов. Достаточно, если верить Коровьеву, посмотреть две-три ее графические работы. Она глядит на меня с паспарту на стенах квартир моих друзей, со страниц оформленных ею книг, с живописного портрета ее подруги и нашего хорошего друга, которой уже нет с нами.
Сказав «она глядит», я не оговорился. В ее стройных длинноногих героинях, отстраненных, женственных, иногда бегущих, чаще парящих, я вижу ее такой, какой она была при единственной нашей встрече и знакомстве, тогда, в Риге 1971-ого. Мы гуляли группой по городу, посетили знаменитое Райнисовское кладбище, то собирались вместе, то расходились, и все пытались догнать Елену, рассекавшую воздух все время где-то впереди. Такое ощущение совпадения объекта и субъекта у меня в жизни было пожалуй только от работ Зинаиды Серебряковой, с которой я конечно же не был знаком, но которая узнаваема на автопортретах и в изображениях большинства своих героинь. Единственная имеющаяся у меня гравюра Антимоновой, щедро подаренная мне близкой нашей знакомой тогда, когда художница еще была с нами и казалось, что так много ею сделано и, главное, будет сделано, что ее работы можно без оглядки дарить друзьям, смотрит на меня из-за стекла книжной полки. Когда я всматриваюсь в нее, меня переполняют благодарность за подарок и за возможность прикосновения к таланту, щемящее сожаление о быстротечности жизни, смутные мысли о вечности и избранности прекрасного.
Если верить Метерлинку, ушедшие оживают, когда живые вспоминают о них. Сегодня мы с друзьями поехали на кладбище «Шмерли», чтобы поклониться могилам близких, ушедших из жизни молодыми, и их родителей. Некоторых из них мы застали и успели познакомиться с ними и насладиться общением с этими прямодушными, добрыми, открытыми в общении людьми старой закалки, каждый из которых испытал в своей жизни столько, сколько хватило бы на многих, живущих в другое, более счастливое время. Но «времена не выбирают, в них живут и умирают». Темные надгробия, светлые, памятные лица, заснеженное пустое кладбище. Сегодня суббота, контора закрыта, а шабесгоев на этот случай нет. Мы долгое время искали могилу моей родственницы из Корсавы, но так и не нашли. Кладбище разрослось, через 20 с лишним лет я не смог найти место, ставшее ее последним пристанищем.
«Не сравнивай, живущий несравним…». Трудно представить себе, что ее нет уже 14 лет. Она ненадолго пережила того, кого любила больше жизни, такой недлинной и нелегкой. Короткий прочерк между двумя изображениями – девчонки на портрете работы Елены Антимоновой и молодой еще женщины на фотографии с надгробья. «В переулке Гитки – Тайбы…».
