Премия Андерсена 2018: победа Игоря Олейникова и другие номинанты

26 марта были объявлены лауреаты Премии Х.К.Андерсена, самой престижной награды в области детской литературы. Премия была учреждена в 1956 году Международным советом по детской и юношеской литературе ЮНЕСКО. Она присуждается раз в два года и приурочена ко второму апреля — дню рождения Ханса Кристиана Андерсена.

Лучшим среди иллюстраторов был выбран наш соотечественник Игорь Олейников. До него этой чести был удостоен лишь один российский художник — в 1976 году награду получила Татьяна Маврина.

Игорь Олейников (Россия)

Игорь Олейников пришел в иллюстрацию из мультипликации, а в мультипликацию из химического машиностроения. Да-да, у Игоря Юльевича нет художественного образования, и на крупнейшей советской киностудии «Союзмультфильм» он оказался в конце 1970-х годов волею случая.

Незадолго до вручения премии организаторы сняли небольшой ролик, в котором художники-номинанты рассказали о своей работе. Игорь Юльевич отметил: «Для меня в книге главное — заставить ребенка думать. И не только ребенка, но и взрослого читателя — любого, кто листает книгу. Не просто пролистать, а задуматься, почему в этом углу это, а в том углу то, какая между ними взаимосвязь, может выстроить какой-то рассказ. Самое главное — включить воображение».

Несмотря на свой плотный график, Игорь Олейников нашел время ответить на несколько наших вопросов.

Что значит премия Андерсена лично для вас?

Такая оценка для любого иллюстратора значит очень много. В отношении к работе особенно ничего не изменилось, только времени стало меньше, по крайней мере сейчас.

Есть книга, которую вы мечтаете проиллюстрировать, за которую взялись бы без заказа?

На данный момент нет.

Как проходит ваш рабочий день?

Работаю часов 6-8 в день. Специально ничего не делаю. Просто беру работу, читаю текст и придумываю изобразительный ряд. Иногда это бывает долго.

За какие проекты вы никогда не возьметесь?

Не возьму что-то про обыденную жизнь. Простые тексты. В общем, не беру то, что мне неинтересно, что-то без нерва, без тайны… Но мне давно этого и не предлагают, зная, что мне нужно.

Какой этап работы вас больше всего захватывает?

Все в целом: и придумывание, и воплощение.

У вас есть любимые материалы?

У меня два любимых материала: гуашь и бумага. Всеми остальными я просто не умею пользоваться.

Что для вас неприемлемо в работе иллюстратора, а что является главным, без чего не обойтись?

Неприемлемым я считаю бездумный подход. А что для художника главное я не могу сказать. Для каждого своё. За других говорить не буду, мне главное, чтобы был кураж в работе, настроение. Тогда все в порядке.

Помимо Игоря Олейникова, в шорт-лист премии вошли еще несколько художников; их имена пока не слишком известны в России.

Pablo Bernasconi (Аргентина)

«Когда я работаю над книгой, я обычно люблю представлять родителей, дядей, дедушек и бабушек, которые будут читать ее своим детям. Зачем я делаю книги? Из-за вот этих связей. Для того, чтобы между кем-то возникла такая же связь, как между мной и моими детьми когда-то. Я думаю, что это главная мотивация и для авторов, и для художников. Насколько могу судить, сегодня книга — это самый благородный объект, благодаря которому живет профессия иллюстратора», — рассказывает Пабло.

По образованию Пабло — графический дизайнер, и начинал он с обложек для журналов. Он до сих пор продолжает делать иллюстрации для периодических изданий, и его работы можно найти в New York Times и Wall Street Journal. Кажется, Пабло успевает везде, среди его наград есть даже призы за лучший плакат и лучшую обложку школьного учебника.

Листая его книги, поражаешься безграничной фантазии художника. Он как будто смотрит на мир глазами ребенка-выдумщика, который может придумать целый мир из самых обычных вещей: старой кастрюли, ржавых винтиков и швабры.

Linda Wolfsgruber (Австрия)

Линда Вольфсгрубер родилась и училась в Италии, сейчас живет и преподает в Вене. Она иллюстрирует книги уже более тридцати лет, и кажется, что за все эти годы должен был сложиться какой-то единый узнаваемый стиль. Но нет! Среди ее книг нет ни одной похожей на другую.

Линда постоянно исследует новые материалы и формы, потому что, как она сама признает, когда она долго делает одно и то же, ей становится скучно. Поэтому в ее работах чего только нет: коллажи, рисунки цветными карандашами, углем, красками, линогравюра. Иногда она распыляет краску из баллончика, иногда делает многослойные рисунки, используя кальку. А иногда вышивает по бумаге.

Xiong Liang (Китай)

«Когда я был маленьким, вместо художественной школы у меня был книжный шкаф. Меня в основном вдохновляли буддистские книги, в которых было мало картинок, да и те были черно-белые с нечеткими контурами. И я тогда думал, что это такой художественный прием, а не плохое качество печати», — рассказал Сюн Лян о том, как все начиналось.

Художник начал рисовать в десять лет. Но до прихода в иллюстрацию он работал в разных местах, успел побыть редактором, дизайнером и бизнесменом, немного занимался фарфором. Но всегда продолжал копировать старых мастеров: «Я просто копировал. Я старался следовать той же траектории, который следовал автор рисунка. Я думал о том, что автор чувствовал, или о чем думал в этот момент. Для многих людей эти мастера, жившие сотни лет назад — это предки, представители предыдущих поколений. Но для меня они друзья и учителя, которые продолжают жить и дышать. Я до сих пор использую все, чему они меня научили».

Сегодня художника вдохновляет не только прошлое, но и путешествия. Он часто ездит в отдаленные сельские районы Китая и привозит оттуда массу впечатлений.

Как и в классической китайской живописи, в работах Сюн Ляна много пространства и воздуха, пейзажи и герои как будто охвачены молочно-белым туманом и проступают на поверхности страницы. Читатель вместе с ними погружается в эту белизну и оказывается частью природы, частью потока, который проходит через все книги художника: «У традиционных художников и у меня есть кое-что общее: то что выходит из-под кисти — это поток ки, энергии и ритма, благодаря ему история делает первый вдох и приобретает форму».

Iwona Chmielewska (Польша)

Ивона Хмелевская училась на факультете изящных искусств Университета Николая Коперника в польском городе Торунь и сейчас ведет там занятия по авторской книге. Интересно, что Ивона чрезвычайно востребована в Азии, особенно в Корее (там вышло почти двадцать ее книг). Часто сложно определить, какие из ее книг взрослые, а какие детские. Из рисунков, коллажей, кусочков старых тканей и фотографий Ивона создает зыбкие невесомые миры, которые больше напоминают сон. Иногда тревожный и пугающий, иногда светлый, как воспоминание из детства. Она много работает с самой формой книги: со страницами, переплетом, разворотами, использует книгу как самостоятельный объект, а не только как носитель. Сама Ивона о большинстве своих книг говорит как об образных книгах, книгах для жизни, которые приглашают читателя поразмыслить над разными темами, порой довольно тяжелыми. Книги, по ее словам, «это визуальная поэзия и иконолингвистическое сообщение».

«Книга — это такое универсальное существо, которое, надеюсь, никогда не перестанет вдохновлять нас само по себе. Меня вдохновляет, что страницы в ней сгибаются именно таким образом, а не иначе, вдохновляет, как она сшита, как открывается, как соседние страницы связаны друг с другом. И что происходит, когда мы закрываем книгу, ставим ее на полку и оставляем там на несколько лет. Ведь герои внутри продолжают жить, у них свои дела, они привыкают друг к другу и учатся существовать бок-о-бок. Люблю иногда пофантазировать, как там у них», — рассказывает Ивона о своих ощущениях.

«Thinking ABC» с причудливым алфавитом и отражающими друг друга соседними страничками в 2007 году получила Золотое яблоко на международной биеннале иллюстрации в Братиславе:

Albertine (Швейцария)

Альбертин начинала с иллюстраций для французской и швейцарской прессы, и «заболела» детскими книжками, когда двадцать пять лет назад встретила своего мужа Жермано Зулло. С тех пор вместе они придумали более трех десятков книг: про корову Марту, про сыр, про существо из баночки равиоли, про желтый поезд номер 135, про путешествия к морю и в горы. Несмотря на такое долгое соавторство, им удается не вторгаться на территорию друг друга. Альбертин часто отмечает, что текст и картинки существуют параллельно. Иллюстрации не просто визуализируют текст, а дополняют его, создают новое измерение и часто могут довольно далеко отходить от слов.

«Мы всегда очень внимательно относимся к диалогу. Прежде всего, нам важно слышать друг друга. Идеи для нас — это нечто одушевленное: стараемся следовать за ними, даже служить им и изо всех сил стараемся не изменять их под себя. Это дает нам огромную свободу, и каждый раз мы поражаемся, как много новых открытий нас поджидает… Мы не относимся к детству как к чему-то священному. Это ловушка, в которую легко попасть: территория безмятежности, искренности, правды… Мы помним наше детство, но память перестраивает воспоминания, и в итоге они все дальше и дальше отходят от реальности. Мы, возможно, пытаемся уловить эту хрупкость сознания, это непознаваемое бессознательное. Мы всегда в движении, открываем для себя что-то, исследуем, задаем вопросы. Многие хотят остановиться, но для тех, кто уже нашел все ответы, дальнейшая работа бессмысленна и бесполезна», — рассказали Альбертин и Жермано.

Многие их совместные книги (например, «Птицы»), несмотря на кажущуюся детскость — это поэтические и задумчивые путешествия с открытым финалом, где читатель, и маленький, и взрослый, сам становится соавтором.

Подготовила Анастасия Макарова